С момента своего прихода к власти и даже еще в период приближения к ней Наполеон Бонапарт огромное внимание уделял тому, что могло сделать еще более ярким ореол его славы. Все виды искусства использует он для этой цели, раздавая большое число заказов различным художникам. Естественно, что Давиду в этом отношении принадлежит одно из первых мест. Наполеон, не смущаясь революционным прошлым Давида, привлекает к себе на службу его прославленное искусство.
Молодой полководец Наполеон и Жак Луи Давид.
Вскоре после возвращения из итальянского похода молодой полководец впервые посетил мастерскую Давида. В самых общих чертах тогда было намечено, что художник исполнит большое полотно с изображением Бонапарта, рассматривающего Альпы с плато Риволи. Однако заказ на это произведение так и не был позднее подтвержден Наполеоном, выбравшим для картины другой эпизод своей военной славы. Но результатом его первого визита к Давиду явился замечательный эскиз, сделанный с натуры. Этот набросок маслом на холсте (совсем недавно, в 1953 г., вошедший в собрание Лувра) принадлежит к лучшим портретам молодого Бонапарта. В нем Давиду удалось передать не только силу, мужество и огромную волю, увиденные им в лице Наполеона, но обобщив эти черты, создать подлинный образ героя; Давид едва ли не первый почувствовал в нем масштаб и сочетание тех человеческих качеств, которые были тогда еще в потенции и о которых вскоре заговорил весь мир. Написанный за один сеанс (Наполеон вообще не любил позировать и считал, что точное сходство не важно для грядущих поколений), этот портрет проникнут чувством живого увлечения художника своей моделью. И это последнее является очень существенным обстоятельством. Давид, уверявший после 9 термидора, что Робеспьер обманул его ожидания и что отныне он «будет привержен только принципам, а не лицам», не выполнил своего намерения. Личностью Наполеона Давид был покорен сразу и достаточно глубоко. Первый раз он увидел его во время торжественного приема в Люксембургском дворце по случаю заключения мира в Кампоформио. Художник сделал беглый профильный набросок головы Наполеона, написав под ним: «Генерал великой нации». В этом не было ничего удивительного, так как молодой генерал Бонапарт в начале своей карьеры олицетворял собой национальную славу молодой французской республики и его имя было популярно даже в якобинских кругах. Всем была памятна его первая победа под Тулоном в декабре 1793 г., когда огонь руководимой им батареи обратил в бегство английский флот и тем самым вынудил тулонских мятежников сдаться революционным войскам; его называли «генерал Вандемьер», ценя в нем смелость, с которой он в один из осенних дней 1795 г. (13 вандемьера) расстреливал в Париже роялистов, применив артиллерийские орудия в условиях городских улиц; восхищались его военным талантом, побеждавшим участников антифранцузской монархической коалиции на полях Италии. Наполеон периода Директории и даже Консульства не был еще тем поработителем национальной свободы в Европе, каким он становится позже. Таким образом, понятно, почему Наполеон так легко завоевал сердце Давида и стал его новым героем. Не нужно забывать и о силе личного обаяния, которым обладал Наполеон, умевший мгновенно пленять людей и подчинять их своей воле. Однако, несмотря на искреннее увлечение Давида Наполеоном, кроме превосходного по своей жизненной остроте и верности характеристики луврского эскиза, другие произведения Давида, посвященные Бонапарту, не отличаются вдохновенностью. На них лежит печать официального заказа.
Портрет генерала Наполеона Бонапарта
Прежде всего это относится к картине «Наполеон при переходе через Сен-Бернар», написанной Давидом в 1800 г.
На этот раз Наполеон не колебался в выборе сюжета и вскоре после победы при Маренго Давид получает точное указание написать полководца «спокойным на вздыбленной лошади». Причем картина должна была увековечить одновременно героический переход французской армии через альпийский перевал Сен-Бернар, переход смелый и неожиданный для противника, обеспечивший французам победу над австрийцами при Маренго. Но Давид подошел к решению этой задачи не как к теме развернутой исторической композиции, а как к теме репрезентативного портрета. Главное требование Наполеона он выполнил буквально: бесстрастно-спокойный всадник и лошадь в порыве движения. Лицо Наполеона почти лишено портретного сходства — это уже тот идеализированный образ, который с легкой руки Давида прочно войдет отныне в наполеоновскую иконографию. Но в картине идеализирован не только облик полководца, но и вся обстановка трудного перехода через Альпы. В действительности этот горный переход выглядел более прозаично. На перевале было холодно, дул сильный резкий ветер (его как раз в полной мере использовал Давид в качестве одного из главных элементов в своем композиционном построении), Наполеон, ехавший на муле, кутался в серый армейский плащ и был мрачен — еще трудно было предвидеть успешность такого маневра. Давид в сущности не очень интересовался точными обстоятельствами похода. Он задумал это большое полотно как живописный монумент прославления полководца, как композицию, являющуюся своего рода символом восхождения Наполеона к вершинам мировой славы.
Наполеон при переходе через Сен-Бернар
По диагонали влево вздымаются уступами Альпы, массы облаков идут в противоположном направлении, и эти линии, сталкиваясь и как бы нейтрализуя друг друга, не нарушают устойчивости пейзажа, сохраняя в то же время необходимую динамичность горного ландшафта. И почти весь этот фон заполнен огромной фигурой всадника. Масштабы Альп как будто малы в сравнении с величием Наполеона. Изображения солдат и орудий едва заметны и даны лишь во имя сохранения исторической конкретности. Если в «Портрете Потоцкого» был известный разрыв в трактовке человеческой фигуры и коня, то здесь этого нет, художник достигает удивительного единства живописной манеры.
Рисунок везде одинаково точен так же, как и формы, почти иллюзорные по выпуклости объемов. Картина поражает своей зрелой и поистине виртуозной техникой исполнения. В полной мере использовал Давид в этом произведении и цветовой эффект. Ярко-красный плащ Наполеона, отчетливо выделяющий его голову и направление руки, замечательно контрастирует с глубокими темно-серыми тонами пейзажа и серебристо-белым цветом коня. В этот красочный аккорд превосходно вплетается желтый тон лосин и перчаток с крагами, золотой позумент шляпы Наполеона и рыжеватые тени на каменных глыбах первого плана. На них крупно написаны имена: «Bonaparte», ниже и, как бы полустертое от давности времен, слово: «Annibal» и еще ниже, у края картины: «Karolus Magnus ». Сам ли Давид решился на столь явную лесть или (что более вероятно) ему были подсказаны свыше имена полководцев, чей славный пример вдохновлял Наполеона при его переходе через Альпы, но так или иначе, он поместил их в своей картине.
Все же, несмотря на внешнюю динамику и несомненную эффектность композиции, печать холодности лежит на этом произведении. Блестящая по форме картина лишена той человеческой теплоты в трактовке героя, которую придал Давид образу Марата. Преклонение Давида перед новым героем не смогло вдохнуть жизнь в его живописное воплощение. Быть может это объясняется тем, что Давид интуитивно почувствовал всю нарочитость и искусственность того возвеличения, которым начал окружать себя Наполеон, будучи еще консулом.
- https://www.planet-nails.ru nails for you восковой карандаш для страз купить.