Скульптурные элементы древнегреческой архитектуры отличались пластической разработанностью и все же вполне соответствовали яркому освещению этой южной страны. Они всегда выполнялись в высоком рельефе, низкорельефная же орнаментация соединялась там с четкими гранями обломов, т. е. и в том, и в другом случае образовывались достаточно глубокие тени, обеспечивающие зрительное восприятие формы даже при небольшом диапазоне светотеневых градаций.
Отличия орнамента для фасадов и интерьеров.
Учет условий освещения — одна из сторон учета условий восприятия. Вторая сторона того же вопроса — учет дистанций наблюдения. Северный и южный торцы Дома правительства Армении в Ереване оформлены различно в зависимости от расположения по отношению к площади и к прилегающим улицам. Воспринимаемый с близких точек зрения северный торец разработан детально, в более мелких формах, а замыкающий собой проспект Микояна южный торец, воспринимаемый с дальних точек зрения, разработан в более крупных формах. Учет в орнаменте дистанции его наблюдения связан с учетом не только расположения орнамента на здании, но и издания в плане города.
Рассмотрим орнаментику нижней цокольной части центральной башни Казанского вокзала в Москве.
Сверху, над остекленным порталом входа, расположен крупный картуш. Вся цокольная часть башни увенчана крупно трактованным орнаментальным карнизом, тесанным из белого камня. В нижней части фасада орнаментальный узор встречается в замковых камнях. Узор замковых камней гораздо мельче, чем расположенный на фасаде вверху. Там он крупнее, сильнее бросается в глаза.
Элементы, расположенные вверху, рассматриваются только издали, а элементы, расположенные внизу здания, — вблизи. Рассматриваемые издали объекты наблюдаются под меньшими углами. Поэтому формы, наблюдаемые издали, должны быть более крупными и более лаконичными, детали, расположенные в нижних частях фасадов зданий, — более разработанными, более пластичными.
Орнаментальный картуш жилого дома в Дарнице плоскостной, орнаментированное обрамление входа этого дома объемное, пластически разработанное. Орнамент картуша более крупный и более простой, орнамент обрамления входа более мелкий и более сложный. Издали наблюдаемые формы всегда трактуются более декоративно.
Здесь уместно остановиться на читаемости орнамента. Наблюдения показывают, что наружный орнамент в архитектуре русского классицизма более четкий, гораздо более читаемый с расстояний, чем наружный орнамент на многих советских архитектурных сооружениях. Мастера нашей архитектуры еще недостаточно освоили приемы русского классического зодчества. Старые русские архитекторы знали замечательные производственные секреты, они умели создавать такие орнаменты, которые при любом богатстве орнаментальных элементов, при любой сложности композиции, тонкости рисунка и пластической проработке не теряются с больших расстояний. Это достигалось тем, что орнаментальные элементы, предназначенные для фасадов сооружений, выполнялись в нескольких планах. Первый план определял собой лишь общее орнаментальное пятно и выполнялся с расчетом на видимость с больших расстояний. Второй план составляли основные мотивы орнаментальной композиции. Наконец, третий план выполнялся детально, с тонкой прорисовкой.
Рассмотрим построение одного из орнаментальных барельефов с фасада старого здания Московского университета.
Барельеф имеет удлиненную в горизонтальном направлении восьмигранную общую форму, четко читаемую с больших расстояний. Центральный круглый медальон и примыкающие к нему пальметообразные формы образуют второй план барельефа, рассчитанный на восприятие с более близких точек зрения. Маска в центральном медальоне и детали примыкающих к медальону форм образуют третий план, рассчитанный на наблюдение вблизи. По мере приближения к фасаду здания зритель наблюдает первоначально крупные пятна орнаментальных элементов, затем основные части композиции каждого элемента, и, наконец, детали орнамента.
При таком построении орнамента с больших дистанций воспринимается общее орнаментальное пятно, которое в архитектуре русского классицизма всегда играло определенную архитектоническую роль. С близких расстояний воспринимаются детали орнамента в их мелкой прорисовке. Если бы такой орнаментальный элемент был решен только в его основных массах, он мог бы оказаться достаточно выразительным для наблюдения с больших расстояний, но был бы неинтересным, слишком обобщенным вблизи. Важнейшую роль для читаемости орнамента играют высота его рельефа и четкость его контуров, их подрезка. В рассмотренном барельефе наиболее резко очерчена основная общая форма и наименее резко — маска в круглом медальоне и прочие детали орнамента, которые проработаны мягко, пластично.
Всякая декоративная форма всегда должна рассчитываться на различные условия наблюдения, на то, чтобы и в первый момент восприятия, и при длительном наблюдении, и с большого расстояния, и вблизи она сохраняла бы свою выразительность. Это великолепно знали мастера русской архитектурной классики и разработали соответствующие художественные приемы.
Орнамент на фасадах рассматривается со значительно более далеких точек зрения, чем орнамент внутри помещений. В интерьере зритель имеет возможность более внимательно рассмотреть каждую архитектурную деталь. Поэтому в наружной орнаментации преобладают более крупные, более рельефные, более пластически выразительные формы, чем во внутренней орнаментике. Внутри помещений освещение более рассеянное и всегда более одностороннее, чем под открытым небосводом. Освещение наружных поверхностей более интенсивное, а внутренних — менее интенсивное. Тени от рельефа на наружных поверхностях более контрастные, чем на внутренних.
Перед наружными поверхностями зданий никто подолгу не задерживается, а во внутренних помещениях человек часто остается продолжительное время. Следовательно, орнамент в наружной и внутренней архитектуре должен рассчитываться на различное время наблюдения. В силу всего этого орнамент во внутреннем декоре пластически иначе выполняется, чем на фасадах.
В силу более слабого и рассеянного освещения внутренних архитектурных поверхностей орнамент в интерьере должен был бы быть более рельефным и более пластичным. Однако практика показывает, что в действительности орнамент во внутренней архитектуре в подавляющем большинстве случаев бывает более пластичным, но и более низким. Это объясняется тремя причинами.
Роль освещения в компоновке орнамента.
Во-первых, дневное освещение в помещениях чаще всего бывает односторонним или преимущественно односторонним, т. е. направленным. Искусственное вечернее освещение также преимущественно бывает в какой-то мере направленное. При направленном одностороннем освещении низкий рельеф выявляется вполне достаточно.
Во-вторых, орнамент внутри помещений наблюдается с более близких расстояний и рассматривается более длительное время, чем орнамент в архитектуре фасада. В силу этого он должен быть менее резким, более пластичным, более детальным. На фасаде здания требуются более декоративные пятна, значит, более резко выраженные рельефы.
В-третьих, как бы ни были велики внутренние помещения здания, их габариты и площади их стен всегда будут много меньше габаритов и площадей наружных поверхностей того же здания. Соответственно этому орнамент, который должен быть масштабен форме, во внутренних помещениях должен быть относительно более мелким, чем на наружных поверхностях зданий.
В наземном вестибюле станции метрополитена Калужская как на фасаде, так и в интерьере встречаются орнаментальные фризы, родственные по характеру и тематике. Но рельеф этих фризов различен: на фасаде он более высокий, в интерьере — более низкий, формы наружного декора более обобщенные, более схематичные, чем в интерьере вестибюля, где орнамент более деталирован и пластически разработан.
Для выяснения разницы между орнаментацией на фасадах сооружений и в их интерьерах полезно рассмотреть орнамент на фасадах и в вестибюлях жилых домов, построенных в 1949 и в 1950 гг. в Москве на Смоленской площади и на Б. Калужской улице по проектам арх. И. В. Жолтовского. На фасадах этих домов размещены скульптурные орнаментальные вставки.
Формы орнамента на фасадах более крупные, обобщенные, резкие; в интерьерах они прорисованы тоньше, легче, детальнее. Орнаментальные мотивы, встречающиеся в росписях вестибюлей, подобны орнаментальным мотивам, имеющимся на фасадах, но в интерьерах орнамент сделан не скульптурным, а живописным. Массивные столбы в вестибюлях расписаны гризайлью, в результате не кажутся тяжелыми и загромождающими помещения.
Трактовка орнамента в интерьере зависит также от высоты его расположения. Внутренние помещения зданий не столь велики, чтобы разница в дистанциях наблюдения могла оказаться существенно важной, но детали, расположенные внизу и вверху помещения, наблюдаются по-разному — одни больше и чаще, а другие меньше и реже. Поэтому и в интерьере орнаменты, расположенные ниже, разрабатываются более детально и трактуются более пластично, чем расположенные выше.
Однако встречаются примеры, когда выше расположенные орнаменты оказываются мельче, изящнее ниже расположенных. Так, например, стены большого зала Центрального дома архитектора в Москве гладкие, белые, на них лишь выгравированы имена крупнейших мировых и русских зодчих и расположены три барельефных панно: план реконструкции Москвы, панорама Красной площади и Московского Кремля и панорама афинского Акрополя. Эти панно крупные, обобщенно нарисованные, декоративные. Потолок же зала покрыт тонким ажурным орнаментальным узором, гораздо более деталированным, гораздо более мелким, чем декоративные элементы стен.
При анализе плафона зала нетрудно заметить, что он построен по строгой геометрической сетке из семи одних и тех же элементов. Пять элементов встречаются в круглых медальонах, а два — в окружающем их, преобладающем по площади поле потолка.
Два элемента настолько похожи один на другой по рисунку, что различие между ними улавливается только при внимательном рассматривании и сопоставлении одного с другим. Повторяемость элементов узора потолка столь частая, столь строго последовательная, что каждый из них образует четкие, идущие в диагональном направлении через весь потолок ряды медальонов одного рисунка. Архитектор вовсе не задавался целью выявить каждый рисунок в отдельности, а стремился при помощи орнаментального узора наложить на весь потолок своеобразную ажурную сетку. Каждый в отдельности взятый элемент плафона не имеет самостоятельного значения. Архитектор поставил перед собой задачу создать богатый плафон, который в сочетании с гладкими, строго трактованными стенами зала создал бы декоративно обогащенный интерьер парадного помещения. Вместе с тем он стремился облегчить потолок, — в этом зале было желательно особо подчеркнуть его высоту. Это и потребовало более легкой, мелкой и детальной разработки орнаментации потолка, чем орнаментации стен. Трактовка орнамента в сооружении подчинена конкретной архитектурной задаче.
Продолжение следует….